21 урок для XXI века  - Юваль Ной Харари

Подобный разрыв между семинарией и дорогой – одна из главных практических проблем в этике. Иммануил Кант, Джон Стюарт Милль и Джон Ролз могут днями напролет обсуждать теоретические вопросы в уютной университетской аудитории. Но учтут ли их выводы водители – в опасной ситуации, когда решение нужно принять за долю секунды? Возможно, Михаэль Шумахер, чемпион «Формулы-1», которого иногда называют лучшим гонщиком в истории, обладает способностью обдумывать философские проблемы, одновременно управляя автомобилем, но большинство из нас все же не Шумахеры.

В отличие от людей компьютерные алгоритмы не проходили через естественный отбор, и у них нет ни эмоций, ни врожденных инстинктов. Поэтому в критические моменты они способны следовать этическим рекомендациям более четко, чем люди, – при условии, что мы сумеем перевести этику на язык точных цифр и статистики. Если бы Кант, Милль и Ролз умели программировать, они в тиши своих кабинетов написали бы программу для беспилотного автомобиля, чтобы на шоссе он в точности выполнял их указания. И тогда каждым автомобилем управлял бы алгоритм, состоящий одновременно из Михаэля Шумахера и Иммануила Канта.

Если вы запрограммируете беспилотный автомобиль, чтобы он останавливался и помогал попавшим в беду незнакомцам, он будет беспрекословно выполнять эту программу. Если ваш беспилотный автомобиль запрограммирован сворачивать на встречную полосу, чтобы спасти выскочивших на дорогу детей, можно не сомневаться, что он это сделает. А это значит, что при проектировании беспилотного автомобиля Toyota или Tesla теоретическая проблема философской этики превращается в практическую инженерную задачу.

Разумеется, философские алгоритмы никогда не будут идеальными. Ошибки неизбежны, и они будут приводить к травмам, смертям и крайне запутанным судебным разбирательствам. (Впервые в истории у вас появится возможность подать в суд на философа за пагубные последствия его учения, потому что впервые в истории вы сможете доказать прямую причинно-следственную связь между философскими идеями и реальными событиями.) Однако для победы над водителями из плоти и крови алгоритмам вовсе не требуется совершенство. Достаточно просто быть лучше людей. Учитывая, что каждый год водители убивают на дорогах больше миллиона человек, это не такая уж трудная задача. Что вы предпочтете: чтобы следующим за вами автомобилем управлял пьяный подросток – или команда в составе Шумахера и Канта?[60]

Та же логика применима не только к управлению автомобилем, но и ко многим другим ситуациям. Возьмем, например, заявления о приеме на работу. В XXI веке решение о том, нанимать кандидата на должность или нет, все чаще будут принимать алгоритмы. Мы не можем доверить компьютеру устанавливать этические стандарты – для этого по-прежнему нужны люди. Но когда решение о том или ином этическом стандарте (например, о запрете дискриминации чернокожих или женщин) на рынке труда уже принято, мы вправе рассчитывать, что компьютеры будут внедрять и соблюдать эти стандарты лучше людей[61].

Менеджер из плоти и крови знает, что дискриминация чернокожих и женщин противоречит требованиям этики, и даже соглашается с этим, но, когда к нему на собеседование приходит чернокожая женщина, он подсознательно принимает решение отказать ей в приеме на работу. Поручив рассматривать заявления компьютеру, мы можем быть абсолютно уверены, что он проигнорирует такие факторы, как цвет кожи и пол, поскольку у компьютеров отсутствует подсознание. Конечно, будет нелегко написать программу для оценки кандидатов на ту или иную должность, и сохранится опасность, что программисты перенесут в алгоритм свои подсознательные предубеждения[62]. Но эти ошибки всегда можно выявить, а исправить программное обеспечение гораздо проще, чем избавить людей от расистских и мизогинных предрассудков.

Мы показали, что развитие искусственного интеллекта может вытеснить с рынка труда многих людей – в том числе водителей и дорожную полицию (когда непредсказуемых водителей сменят законопослушные алгоритмы, дорожная полиция станет ненужной). Но при этом появятся новые рабочие места для философов, поскольку на их навыки, ранее не имевшие рыночной ценности, внезапно возникнет повышенный спрос. Так что если вы хотите изучать то, что позволит вам в будущем получить хорошую работу, возможно, философия – не самый плохой выбор.

Разумеется, философы редко соглашаются друг с другом в том, какое поведение считать этичным, а какое нет. Лишь немногие решения «проблемы вагонетки» удовлетворили всех философов, а мнение таких сторонников консеквенциализма, как Джон Стюарт Милль (он оценивал поступки по их последствиям), прямо противоположно мнению сторонников деонтологии, к которым принадлежал Иммануил Кант (он оценивал поступки по отношению к абсолютным законам). Должна ли компания Tesla, чтобы продолжать выпускать автомобили, занять в этом запутанном вопросе определенную позицию?

Возможно, Tesla предоставит выбор рынку. Скажем, компания выпустит две модели беспилотного автомобиля: «Альтруист» и «Эгоист». В опасной ситуации «Альтруист» будет жертвовать владельцем ради общего блага, а «Эгоист» предпримет все возможное, чтобы спасти владельца, даже если для этого придется убить двоих детей. Потребители приобретут ту модель, которая больше соответствует их философским взглядам. Если большинство покупателей предпочтет модель «Эгоист», вины Tesla в этом не будет. В конце концов, клиент всегда прав.

Это не шутка. В исследовании, проведенном в 2015 году, испытуемым предлагали гипотетический сценарий, по которому беспилотный автомобиль вот-вот наедет на нескольких пешеходов. Большинство сказали, что в такой ситуации машина должна спасать пешеходов даже ценой жизни владельца. Но когда их спросили, купят ли они автомобиль, запрограммированный жертвовать владельцем ради общего блага, большинство опрошенных ответили отрицательно. Для себя они предпочли бы модель «Эгоист»[63].